Андрей Кизилов
Михаил Кудин
Заметное место в материалах, любезно предоставленных нам Екатериной Богословской, занимают фотографии сельской жизни сочинского побережья. Здесь и бытовые сцены жизни крестьян, и ландшафты, и парки. Особенно колоритно выглядят коренные жители нашего побережья — шапсуги. Мне и моему коллеге Михаилу Кудину мысль о том, что хорошо бы узнать историю этих людей, пришла одной из первых в разработке всего проекта. Стали пересматривать первоисточники – и результаты появились довольно-таки скоро. Далее инициативу по поиску в аулах, расположенных на реке Аше, взял на себя Михаил. Ниже его продолжение наших совместных поисков.
Тох Чилезах Мустафович
Среди фотографий, присланных из архива Богословских, есть немало изображений горцев из долины реки Аше. Фото одного из них, можно увидеть не только рядом с дольменами Аше, но и на крыльце Голубевой дачи.
Андрей Кизилов обратил внимание, что этот же человек изображен на фото из книги «Оружие народов Кавказа». Фотография подписана так: «Шапсугский дворянин. Аул Красноалександровский. Начало ХХ века».
От Сизо Махмуда Салиховича нам было известно, что его дед Мус Хататович участвовал в приёме на Голубевой даче участников автопробега Новороссийск – Гагры в 1911 г. Уж не он ли изображен на фото? С этим вопросом и просьбой показать более поздние фото деда для «опознания», мы к нему и обратились.
Оказалось, что на фото изображен другой, замечательный горец из аула Хаджико — Тох Чилезах Мустафович.
Собранные о нём сведения, к сожалению, не полны и фрагментарны, но позволяют открыть интересные страницы истории Сочи.
Очевидно, что он, являясь наиболее активным, культурно развитым и предприимчивым из шапсугов и хорошо знавшим русский язык, сотрудничал на даче Голубевых. Этим объясняется и то, что Чилезах Тох представил от аула Красноалександровский свои экспонаты на выставку «Русская Ривьера» в 1913 г. — бутылки мёда «Шон», колоссальную айву, яблоки. Экспонаты Чилезаха были отмечены бронзовой медалью.
Как искусный медовар Ч. Тох славился среди всех шапсугов, поэтому в аулах до сих пор рассказывают такую легенду об этой выставке: «Шон, который варил Чилезах Тох, привел в восторг самого императора Николая II, который наградил Тоха серебряным кинжалом».
В аулах закрытых от внешнего мира, где практически не знали русский язык, почти не доходили известия о войнах, которые вела Россия в начале ХХ века, революциях. Именно от Чилезаха Тоха аульчане узнали о свержении русского царя.
При образовании Шапсугского района Ч. Тох вместе с некоторыми другими авторитетными и зажиточными шапсугами выступил против. Свою позицию они объясняли тем, что создание своей административной единицы, учитывая малочисленность населения, вызовет лишь лишние расходы, тогда как эти деньги с успехом можно использовать на более неотложные дела.
В период НЭПа Тох с успехом занимался перепродажей скота, шерсти и другой продукции. Затем грянули коллективизация и раскулачивание. Двухэтажный дом Чилезаха перешёл к аульской больнице, а семья вместе со многими другими репрессированными была отправлена в Северный Казахстан.
Потомки Чилезаха Тох в ауле Хаджико и сейчас бережно хранят бутылку с надписью «Шон», замечательного напитка на основе каштанового меда, который их предок отправил когда-то на выставку «Русская Ривьера» в Санкт-Петербург.
Личности остальных горцев, на других фото, определить, пока не удалось. Любопытно, что один из них с белой «чалмой» является хаджой – совершившим паломничество в Мекку.
Лошади горцев привлекали большое внимание Ивана Николаевича Кривенко, брата первого главы Туапсе. Некоторые из своих рисунков лошадей, он делал именно по этим фотографиям.
И это не случайно. В то время в аулах долины Аше разводились лучшие лошади в Черноморской губернии – потомки выродившейся верховой восточной породы (типа кабардинской) отличавшейся устойчивостью к малярии. На этих лошадей была самая высокая цена от 100 до 150 рублей. Разводили так же лошадей упряжного типа, смешанных кровей.
(Отдельные материалы взяты из книги Д.М. Нагучева «Мой родной Хаджико».)
Прилагаем в конце доклада неизвестные ранее фотографии. Мы работаем с живыми, полевыми материалами, а они, само собой разумеется, в отличии от архивных данных пополняются нашими усилиями. Материалы публикуются впервые.
